Каково приходится переводчикам, работающим на встречах президентов и премьер-министров различных стран? Может ли перевод поменять ход истории?
Синхронисты — это часто практически невидимые люди, которые служат буфером между двумя противоборствующими сторонами. Их лингвистические способности можно сравнить с исскуством. Задача переводчика — в наиболее точной передаче содержания речи своего «хозяина», в которой может заключаться угроза или же лесть, тонкий намек и прямое утверждение.
И все же, как много значит перевод? И как синхронистам удается делать свою работу так виртуозно, если даже мы частенько испытываем трудности, говоря на своем родном языке?
Я наблюдал за многими великими переводчиками — на саммитах, на судебных процессах, на заседаниях ООН и Европейского парламента.
Допускали ли они когда-либо ошибки? Знает ли история случаи, когда переводчик случайно принял «нет» за «да» и изменил тем самым ход мировых событий?
Что же, даже звезды профессионального перевода нет-нет и допускают иногда промахи.
Третья мировая
Игорь Корчилов, который работал переводчиком при лидерах СССР — от Хрущева до Горбачева- на взлете своей карьеры оказался на саммите между Джорджем Бушем-старшим и Михаилом Горбачевым по окончании холодной войны, в конце 1980-х годов.
«Два президента обсуждали в строго конфиденциальной обстановке проблему контроля над вооружением»,- вспоминает Корчилов.
Главной целью переговоров было подписание соглашения, которое позволило бы проводить в обеих странах инспекции с самолетов. Позиции двух стран в этом вопросе были абсолютно противоположными.
В какой-то момент разговор стал крутиться вокруг двух похожих, но разных по смыслу слов — «проверяемая» и «проверяющая» сторона.
«Горбачев не очень четко произнес это слово и мне послышалось — «проверяющая сторона», но это шло вразрез с позицией Москвы», — говорит Корчилов.
«Бейкер и Буш недоверчиво посмотрели друг на друга, затем на меня. Было заметно, что они рады, что Горбачев изменил свое мнение, но для уверенности попросили его это подтвердить. «Нет, нет, я не говорил этого, — удивленно сказал Горбачев. — Я сказал — проверяемая сторона должна предоставлять самолет», — продолжает переводчик.
«Конечно, после встречи я подошел к Бушу и попросил прощения за ошибку. Он выслушал меня очень внимательно, покачал головой и сказал: «Да, это плохая новость, — говорит Корчилов. — Что же, зато хорошая новость в том, что ты не начал Третью мировую войну».
«Я ненавижу коммунистов»
Ошибок не избежать. Чаще всего, они не такие серьезные, как только-что описанная. Поэтому в истории трудно найти моменты, когда такие промахи влияли на ход событий. Хотя в то же время перевод может полностью изменить результат встречи или ее атмосферу.
Многие переводчики сознаются, что им приходится иногда смягчать тон разговора. Можно представить, что переводчики Маргарет Тэтчер часто могли оказываться в затруднительной ситуации из-за ее резкого прямолинейного стиля речи.
«Иногда переводчики действительно должны сглаживать углы», — говорит советник по внешней политике Тэтчер Чарльз Пауэлл.
Пауэлл вспоминает, как в середине 1980-х годов Тэтчер после долгих колебаний все же согласилась встретиться с президентом Конго, известным коммунистом и марксистом.
«Когда президент прибыл на Даунинг стрит, его провели в кабинет премьер-министра. Он сел напротив Тэтчер, которая пристально посмотрела на него и сказала: «Я ненавижу коммунистов», — вспоминает Пауэлл.
«Несчастный переводчик в ужасе от такого начала разговора перевел что-то типа: «Премьер-министр Тэтчер говорит, что не является сторонницей идей Карла Маркса». Я думаю, это был очень удачный и мужественный выход из положения», — заключает советник.
Source: http://news.bbc.co.uk/hi/russian/learn_english/newsid_3697000/3697844.stm
ACCENTS RUSSES 